Импакт-инвестирование — новое слово не только в сфере социального предпринимательства: данный подход является инновационным для современного рынка в целом. Сегодняшнюю практику импакт-инвестиций нельзя назвать широко распространенной или очень обширной, и тем не менее примеры такого рода инвестирования в настоящее время есть в Америке, Азии, России.
О том, какими путями может пойти развитие данного сегмента рынка в обозримом будущем, как будет формироваться его инфраструктура и экосистема, рассуждает руководитель Главного управления рынка микрофинансирования и методологии финансовой доступности Центрального банка РФ, заместитель председателя Совета по социальному предпринимательству ТПП РФ Михаил Мамута.
Михаил Валерьевич, что такое «импакт-инвестирование» или, как некоторые говорят, «преобразующие инвестиции»? как бы вы определили это понятие?
Преобразующие инвестиции или ипакт-инвестирование — это, по сути, такие инвестиции, основной задачей которых является не извлечение прибыли, а достижение определенного эффекта социального воздействия. ЕТо есть в бизнес-плане, который является частью инвест-декларации, должны быть четко отражены социальные цели, которых планируется достичь. Импакт-инвестирование тесно коррелирует с понятием самого социального бизнеса. И если социальный бизнес — это бизнес с социальными целями, то возникает очевидный вопрос: чего добиваются люди, которые его финансируют? Они просто хотят получить небольшой доход — или поддержать достижение тех целей, ради которых работает социальный бизнес? Те, кто исходит из второй предпосылки, и являются импакт-инвесторами.
У этого явления большое будущее — мне это кажется очевидным. При этом возникает вопрос, должны ли такие инвестиции оставаться частным случаем традиционного инвестирования или мы хотим, чтобы импакт-инвестирование стало неким глобальным трендом, в который как частный случай входят обычные коммерческие инвестиции. То есть хотим ли мы, чтобы в будущем любые инвестиции имели социальную миссию, или нет?
А это в принципе реально?
Хороший вопрос. Будет ли мировая экономическая система устойчивой, если весь бизнес в мире станет социальным, а каждое предприятие будет ставить перед собой задачу немножко изменить мир к лучшему? Раньше я думал, что нет. Сейчас я склонен думать, что это в принципе возможно, но должно определенным образом измениться все мировоззрение. Мировоззрение, наше отношение к капиталу, собственности, вообще к формации, в которой мы живем. Должна сложиться формация «социального капитализма».
Насколько импакт-инвестирование, преобразующие инвестиции популярны сегодня в мире?
На западе это направление довольно неплохо развито, я встречался с подобными инвесторами в Швейцарии, в Италии, в Австрии. В России пока эта история существует скорее как предположение, чем как факт. Хорошо бы, чтобы в России такие инвесторы тоже стали массовыми. Ведь если мы зададим себе вопрос, есть ли они сегодня, то, я боюсь, мы с вами сможем по пальцам пересчитать тех, кто реально попадает под это определение.
Кто же, на ваш взгляд, сегодня попадает под это определение?
Если под инвесторами понимать тех, кто вкладывает деньги в социальные предприятия, то, наверное, Фонд «Наше будущее» попадает под это определение. Возможно, те специальные микрофинансовые организации, которые в свое время создавались для этих целей Минэконоразвития РФ при поддержке Российского микрофинансового центра, попадают под это определение. Кто еще всерьез отслеживает взаимосвязь между инвестициями и целями инвестиций, я не готов сказать. Большинство целевых фондов распределяет средства в рамках благотворительных программ, мало кто дает их взаймы, и мало кто ставит перед собой задачу, чтобы эти деньги помогли достичь конкретных социальных целей. Мало для кого эта задача является тем, что называется primary goal.
Что может стимулировать формирование данной сферы?
Наверное, надо начать с формирования некоего стандарта преобразующих инвестиций, и, вероятно, Фонд «Наше будущее» мог бы выступить в качестве идеолога разработки такого стандарта. Надо договориться на принципах верхнего уровня о том, что должен включать в себя договор социального инвестирования. Для начала это могут быть три – пять пунктов, которые являются принципиально важными.
Социальных предпринимателей в России сегодня уже достаточно много. Это не совсем greenfield, это, скорее, стартап, который уже выходит куда-то в зону роста. И вопрос привлечения средств становится весьма существенным. Поэтому откладывать на будущее дискуссию, откуда социальные предприниматели будут брать деньги, я не вижу больших оснований. Я за начало этой дискуссии. Я хотел бы сразу сказать, что она не будет простой, но договориться о принципах верхнего уровня всегда можно. Их не так много. Это, как правило, набор наиболее важных норм, наиболее важных ценностей.
Что это за нормы?
Одной из ценностей должна быть первичность целей социального воздействия перед доходом, который получает инвестор.
То есть это модель импакт-инвестирования, которой придерживается Мухаммад Юнус? (Вторая модель импакт-инвестирования, присутствующая в настоящее время на рынке, развивающаяся благодаря деятельности таких организаций, как ACCION и CGAP, рассматривает прибыльность как краеугольный камень микрофинансирования, ставя предпринимательскую составляющую социальных проектов на первое место. — Прим. ред.)
На мой взгляд, да. Потому что в противном случае все инвесторы превращаются в социальных инвесторов. Спросите любого инвестора, какие цели он преследует, и он обязательно в числе прочего назовет улучшение мира. Только совсем уж какой-то экзистенциальный инвестор в открытую скажет, что он хочет разрушить нашу вселенную путем извлечения максимума прибыли.
На ваш взгляд, микрофинансирование будет играть существенную роль в развитии сферы импакт-инвестирования?
Мне хотелось бы в это верить, и я стараюсь вкладывать какую-то часть своих сил — и личных, и профессиональных — в развитие этого направления. История такая. Центробанк сейчас совместно с Минэкономразвития РФ вводит понятие «микрофинансовая организация предпринимательского типа». Мы отделяем МФО бизнес-толка от тех, кто занимается потребительским кредитованием. И с этой аудиторией уже можно будет дальше что-то делать с точки зрения регулирования, с точки зрения фондирования. И я только за то, чтобы они часть своих средств вкладывали в проекты социальных предпринимателей. Это им, что называется, судьбою суждено. Для того они и созданы.
И у регуляторов финансового сектора есть возможность создать систему стимулов, чтобы микрофинансовые организации вкладывали часть ресурсов в развитие именно социального бизнеса, социальных предпринимателей.
Почему крупные российские компании не спешат в импакт-инвестирование? Нет инструментария или сейчас проще отдать деньги в виде грантов и забыть о них?
У нас в стране сложился определенный набор поведенческих факторов, описывающий, как нужно поддерживать социальную сферу. И да, пока в него входит представление, что нужно раздавать гранты. Те, кто занимается социальным бизнесом и его поддержкой, хотели бы это изменить. Мы говорим о том, что более эффективным решением социальных проблем является социальное предпринимательство, и, для того чтобы оно хорошо развивалось, нужен такой инструмент, как импакт-инвестирование, который представляет собой то-то и то-то. Давайте, ребята, входить в эту зону и понемножечку развивать это направление.
То есть мы постепенно должны сформировать новый фактор, которого в настоящее время не существует. Это вопрос а) понятности и б) убедительности с точки зрения ожидаемого эффекта. Должно быть ясно, что это сработает; и нужны хорошие кейсы. И если все пойдет правильно, через 2-3 года мы увидим появление нового паттерна, который будет соответствовать поставленной задаче.
Есть еще и другая сторона медали: сами социальные предприниматели, которые далеко не всегда стремятся взять деньги взаймы, предпочитая гранты без долговых обязательств.
Понятно, что от бесплатных денег никто никогда не отказывается. Но здесь есть определенная ловушка: бизнес, который может жить только на гранты, — это не бизнес. И долгосрочным воздействием он не обладает. Социальный бизнес необходимо учить. Следует формировать понимание, что ориентироваться нужно все-таки не на гранты. Гранты — на стартовом этапе вещь хорошая, но важно, чтобы не возникала зависимость от этого вида поддержки.
Что должно все-таки мотивировать импакт-инвесторов? Вера в добро? В то, что можно изменить мир?
В том числе. Идеалы — хорошая штука, если они базируются на материалистическом подходе. Да все люди в это верят, в общем-то. Большинство людей, естественно, верит в хорошее, в то, что мир можно изменить в лучшую сторону, а социальные предприниматели и импакт-инвесторы просто предлагают инструменты. Они говорят: вот простой путь, с помощью которого ты можешь поучаствовать в этом. Вот у тебя есть возможность из своего миллиона инвестиций 50 тысяч направить на поддержку социальных предпринимателей и через это поучаствовать в изменении мира, причем таком, зримом. Ты будешь видеть результаты своего труда. По-моему, это очень хорошая идея.
Источник: Новый бизнес. Социальное предпринимательство
Возможно Вам будет интересно:
Ирина Бахтина: КСО в ее нынешнем виде уже себя исчерпала
а также
