Акцент

Около $13 млрд было потрачено в прошлом году в России на благотворительность

Около $13 млрд было потрачено в прошлом году в России на благотворительность

Эти цифры компания The Boston Consulting Group (BCG) получила, проанализировав тенденции развития сектора социально ориентированных НКО в России и мире и подготовив предложения по долгосрочной стратегии их господдержки для Минэкономразвития.

Основная проблема России в том, что эти $13 млрд составляют всего около 0,9% ВВП России по итогам 2010 г., говорит Сергей Перапечка, директор московского офиса BCG. Доля экономики НКО в ВВП развитых странах — в среднем 6,5%, более того, в нескольких государствах она превышает 10%-ный порог (см. инфографику). Российская действительность отличается и по источникам этих средств. Большая часть финансирования НКО — около 73%, или $9 млрд, — поступает от бизнеса и граждан. Причем от граждан — мало, большая часть — от компаний.

В России перевернутая система благотворительности, средства частных филантропов занимают 10-15%, комментирует Мария Черток, директор фонда «CAF Россия». Остальное — деньги бизнеса, в основном крупных корпораций и олигархов.

В целом оценка рынка НКО в $13 млрд похожа на правду, если считать именно благотворительность, а не все то, что компании относят к этой сфере, т. е. без ремонтов, строек и прочей помощи по запросам администраций, комментирует выводы аналитиков Наталья Каминарская, исполнительный секретарь «Форума доноров», ассоциации компаний, занимающихся благотворительностью.

Другая наша особенность в том, что НКО почти не финансируются за счет бюджета. По оценке BCG, в привлеченных сектором ресурсах доля государственных средств не более 5%. Это в 10 раз меньше, чем в развитых странах, и в четыре — чем в развивающихся (см. инфографику). Госпрограмм немного: программа Минэкономразвития по софинансированию и нефинансовой поддержке НКО (в том числе консультационной и образовательной) на 880 млн руб., начатая в этом году, президентские гранты (1 млрд руб.), программа Минздравсоцразвития РФ (850 млн руб.), региональные программы (общий размер — 9,3 млрд руб.). Но денег мало, выделяемые средства непросто получить, а эффективность их использования никто не считает: программы непрозрачны, публичной информации о них немного, а усилия государства разрозненны, добавляет Роман Денискин, партнер и управляющий директор московского офиса BCG.

Некоммерческие организации на порядок лучше работают и, если государство заинтересовано в эффективной социальной политике, ситуацию можно переломить уже к 2020 г., уверены аналитики. Они подсчитали, как сделать, чтобы к этому сроку экономика НКО достигла $86 млрд, или 4% ВВП.

Этот рост возможен при опережающем росте госфинансирования: его аналитики предлагают увеличить в 21 раз — с $500 млн в 2010 г. до $12 млрд к 2020 г. На первом этапе сформировав инфраструктуру НКО, государство в конечном итоге может рассчитывать на передачу НКО части социальных услуг.

Опыт США, стран Западной Европы, а также Хорватии и Эстонии показывает, что до 80% госфинансирования направляется некоммерческим организациям через профильные министерства — здравоохранения, образования и социальной защиты — и только на приоритетные социальные программы. Деньги, как правило, выделяются на тендерной основе с четкой системой контроля эффективности их использования.
Финансирование сектора волатильно даже в развитых странах: кризисы, смена политических приоритетов влияют на ситуацию в этой сфере, отмечают в BCG. Поэтому важно решить эту проблему в том числе стимулированием бизнеса к развитию КСО. Методы могут быть как обязывающие, так и поощрительные, считают аналитики. Например, к тендерам нагосударственные закупки и IPO можно допускать только компании с определенной долей расходов на КСО в общем обороте. В Дании это — в совокупности с другими механизмами — привело к увеличению расходов бизнеса на КСО. Обязывающие к КСО правовые нормы есть в Дании, Китае и Мексике, причем в последних двух странах налоговых льгот за это бизнес не получает. А в Германии к КСО никого не принуждают, но дают льготы. Набор инструментов поддержки НКО и стимулирования к этому бизнеса в мире очень широк, говорит Перапечка.

Неважно, какую модель выберет правительство: если она будет эффективной, то к 2015 г. деньги компаний и населения могут составить более $15 млрд (66%) в общем финансировании, к 2020 г. — уже около $47 млрд (54%).

В России прямое стимулирование к КСО пока может быть применено только к компаниям со 100%-ным госучастием. Работа над соответствующими предложениями ведется в соответствии с поручениями президента, говорит директор департамента Минэкономразвития Артем Шадрин, говорить о принуждении частных компаний к социальной отчетности не хотелось бы, сейчас это воспринималось бы скорее как дополнительное давление на бизнес.

Хотелось бы, чтобы компании больше вкладывали в НКО, но у нас еще много надо сделать, чтобы бизнес больше вкладывал внутри своих предприятий, а уже потом стремиться увеличить долю инвестиций в социальную сферу, считает Игорь Задорин, руководитель исследовательской группы «Циркон», член группы № 16 по разработке стратегии-2020.

«Столько, сколько наш бизнес тратит на непрофильные социальные вещи, ни одна компания в мире не тратит!» — восклицает Каминарская. И это с учетом того, что у нас нет налоговых льгот. На Западе при наличии льготы в 5% редко какая компания на благотворительность тратит даже 1% от прибыли. Наши компании и без льгот могут направить на эти цели 5-7% прибыли, говорит Каминарская.

Окончательного решения в правительстве по поводу налоговых льгот для компаний, тратящих на благотворительность, нет, поясняет Шадрин. Пока они предоставляются только на региональном уровне, пример — Самарская область.

Более того, в правительстве пока неоднозначное мнение и по поводу самих НКО. Премьер-министр Владимир Путин участвовал в благотворительном бале скандального фонда «Федерация», президент Дмитрий Медведев встречался с фондами. Но известна и позиция Минздравсоцразвития на адресный фандрайзинг: оно считает его противоправным и нарушающим закон о защите персональных данных, о врачебной тайне и т. д., сожалел Лев Амбиндер, член совета при президенте РФ по развитию институтов гражданского общества и правам человека, участвуя в исследовании Форума доноров об институциональной благотворительности в России.

Бизнес уже не верит, что льготы когда-нибудь дадут, но тратить на социальные программы, несмотря ни на что, продолжает, о чем свидетельствует исследование корпоративной благотворительности этого года (см. его итоги на стр. 18).

С кризисом корпоративные бюджеты на благотворительность уменьшились: в 2009 г. его средняя величина в компании с выручкой более 1 млрд руб. составила 180 млн руб., в 2008 г. она была на уровне 215 млн руб., а еще годом раньше — 240 млн руб., по данным исследования «Благотворительность в кризис», проведенного группой «Циркон», PwC, Форумом доноров и «CAF Россия». В среднем сокращение социальных бюджетов оценено в 30%, и на Западе оно было меньше. Более свежего исследования не проводилось, но Черток считает, что уровень активности компаний находится на послекризисном уровне.

Может быть, компании и не смогут увеличить объемы социальных инвестиций, но сокращать их не собираются, несмотря на отсутствие налоговых льгот, полагает Игорь Соболев, руководитель службы инициативных программ ФК «Уралсиб» . «Мы планируем сохранить объем средств, направляемых на благотворительность», — добавляет он.

То, что Минэкономразвития заинтересовалось возможным увеличением роли социального сектора в росте экономики и готово тратить на его стимулирование больше денег, вызывает оптимизм компаний. Если государство увеличит финансирование, то и бизнес может сделать то же самое, во всяком случае мировая практика такова, уверен Соболев.

Роль государства в финансировании НКО должна быть выше, считает Соболев.

С ним согласна начальник управления КСО компании Наталья Поппель. Бизнес может сотрудничать с государством в реализации совместных социальных программ, как, например, «Северсталь» по программе «Дорога к дому». Но системное преодоление сиротства — это задача не бизнеса, а государства. «Да, по результатам деятельности поддерживаемой нами программы “Дорога к дому” в Череповце закрыто четыре детских дома, потому что все их воспитанники нашли свою семью, но уменьшить число брошенных детей во всей стране можно, только реализуя масштабную социальную программу на уровне государства. Решение большинства социальных проблем в России вообще лежит в плоскости повышения уровня жизни населения, а это может быть результатом развития экономики в целом», — говорит Поппель.

«Должно быть также более активное сотрудничество бизнеса с государством в плане определения приоритетов развития социального сектора, вхождения в комитеты и другие общественные и экспертные структуры при госорганах. Перспективное направление — софинансирование социальных программ бизнесом, некоммерческими фондами и властями, особенно региональными», — говорит Соболев.
Нужны продуманное исполнение и политическая воля со стороны власти, чтобы социальная сфера перестала быть неэффективной, считают в BCG.
Предложения по господдержке НКО, подготовленные для Минэкомразвития, в любом случае создают возможность для общества и бизнеса более обоснованно сформировать свою позицию, отмечает Шадрин.

Leave a Comment