Как пишет сегодня “Российская газета”, “в ходе многочисленных международных конференций по инвестициям иностранные инвесторы применительно к России основной претензией предъявляют непрозрачность сделок и высокий уровень коррупции в бизнес-среде. Не на государственном уровне, а именно внутри самого бизнеса, когда сделки заключаются за “откаты”.
Российские предприниматели согласны с иностранными коллегами, что “решение этого вопроса лежит не только в сфере права или экономики, но и бизнес-этики”. Однако, в западном мире нашли способ справиться с этими издержками, выработав Кодексы корпоративного управления.
“Заметим, что эти кодексы – не юридические документы, и их применение или неприменение не несет никаких правовых последствий. – отмечает РГ. – Но в плане бизнес-этики, особенно если мы говорим о социальной ответственности бизнеса, саморегулировании, повышении инвестиционной привлекательности, подобные документы крайне важны. Точнее, важно желание компании следовать принципам этих документов”.
“ТНК-ВР стала сознательной и ответственной в 2005 году, подписав в Давосе пакт “Партнерство против коррупции” (PACI). – пишет РГ. – Согласно пакту компания все ее филиалы и дочерние предприятия должны бороться с коррупцией во всех ее видах и проявлениях. После этого в компании появился Кодекс деловой практики, а также менеджер по управлению этическими рисками”. Любой сотрудник, нарушивший кодекс, будет уволен, и такие примеры есть.
Как отмечает издание, в конце прошлой недели на Красноярском экономическом форуме, подобным принципам последовала компания ТНК-ВР. В соглашение о сотрудничестве на 2012 год между компанией и администрацией Красноярского края была вписана “антикоррупционная оговорка”, в соответствии с которой “стороны договора при его исполнении не выплачивают и не разрешают выплату каких-либо денежных средств или ценностей, прямо или косвенно, любым лицам, для оказания влияния на действия или решения этих лиц для получения каких-либо неправомерных преимуществ”.
То есть, ТНК-ВР, намеренная в текущем году вложить в регион около 3 млрд. руб., а в разработку Сузунского и Тагульского месторождений более 6 млрд. долл., подписала запрет на “откаты”. Это более чем естественно, компания хочет заключать сделки не на их основе, а исходя из соображений эффективности.
Как пишет РГ, “в сентябре прошлого года исполнительный директор ТНК-ВР Герман Хан заявил о разрыве контрактов с компанией “Белсибсервисгарант” (БССГ) в связи с выявлением мошеннических схем. БССГ получала контракты, благодаря очень тесному сотрудничеству с некоторыми сотрудниками ТНК-ВР. Сотрудников уволили, контракты и итоги тендеров решили пересмотреть. Тогда же руководство ТНК-ВР пообещало ввести в трудовые контракты работников условия, что не информирование руководства о наличии конфликта интересов может стать основанием для увольнения”. Сейчас можно с уверенностью говорить, что ТНК-ВР бескомпромиссно борется с проявлениями коррупции в компании, и в данном случае законодательство вполне соответствует собственным стремлениям топ-менеджмента.
Причем, как утверждают эксперты газеты, юридически вопрос расторжения “сделки с заинтересованностью” в России еще не полностью проработан. “Признание недействительными результатов тендера возможно, – уточняет юрист Олег Зайцев из ГК “Крикунов и партнеры”, – Но в том случае, если доказано нарушение закона о госзакупках. А признание недействительной коммерческой сделки с заинтересованностью, заключенной АО или ООО, возможно только в случае подачи письма одним из участников сделки – третье лицо в данном случае не может требовать расторжения сделки. Завышение цены само по себе не является основанием для признания сделки недействительной”.
Так что, по закону, завышение цены не преступление. Но для акционеров это означает дополнительные расходы и уменьшение прибыли. Кодексы корпоративного поведения рекомендуют соблюдать права акционеров, а закон нет. Поэтому в данном вопросе все остается на усмотрение руководства компании, зависит от его сознательности и ответственности.
О признаках коррупционной сделки
“При проведении тендеров – это, например, явно нерыночная цена: завышенная или заниженная. Совершенно нереальная по исполнению процедура для участия в тендере – например, необходимость приложить рекомендации всех заказчиков, с которыми работал участник тендера. Или описание условий, которым может соответствовать только одна компания или узкий их круг. Бывает ситуация, когда техзадание для участия в тендере написано слишком детально. Сразу видно, что его написал будущий исполнитель заказа. Выставление нереально коротких сроков – очевидно, что эта работа в реальности уже проделана будущим “победителем” тендера. – рассказывает Александр Ермоленко, руководитель корпоративной практики компании “ФБК-Право” – Отказ участникам тендера по формальным признакам происходит, когда процедура “заточена” не под отбор, а под выполнение каких-то формальных или даже нереальных требований. Однако надо понимать, что это бывает не только из-за коррупции, но и из-за несовершенства нашего законодательства. Конкурсное законодательство нуждается в усовершенствовании, это очевидно. Причем не в усложнении и детализации, а именно в усовершенствовании, в улучшении”.
“Стремление ТНК-ВР выстроить прозрачную, понятную и открытую систему, которая будет при этом экономически выгодной, позволит эффективно управлять средствами – хороший пример ответственности бизнеса”, пишет РГ. Возможно, что данный опыт может стать основой для диалога между бизнесом и властью по развитию корпоративной культуры, чтобы она стала не забытым документом, одобренным правительством, а реальным инструментом повышения эффективности экономики, инвестиционной привлекательности и стабильности.
Подробности: http://www.regnum.ru/news/economy/1501106.html#ixzz1nfIlfvlO
Leave a Comment