Есть мнение, что любое госрегулирование неизбежно превращается в дополнительный коррупционноемкий барьер для развития экономики. По этой причине, в частности, в 2000–2006 годах в России было разрушено государственное природоохранное регулирование. Экологическое регулирование должно осуществляться различными инструментами. Госстандарты устанавливают минимальные требования, их функция — отсекать экологических «жуликов», (тех, кто пытается зарабатывать за счет окружающей среды). Добровольно взятые компаниями обязательства призваны обеспечить конкурентное преимущество использования более высоких экологических и социальных стандартов.
Два вида стандартов
Во многих секторах экономики соответствие добровольным международным стандартам позволяет компаниям получить рыночное преимущество и продемонстрировать свою конкурентоспособность на глобальных рынках. Компании, соответствующие международным стандартам экологической и социальной ответственности (ЭСО), имеют преимущества в допуске на рынки ЕС и США, при участии в тендерах ООН и госзакупках во многих странах. Такие компании получают более дешевые и «долгие» деньги от финансовых институтов за счет уменьшения финансовых и репутационных рисков.
Важный элемент добровольных механизмов ЭСО — высокая степень доверия. Она достигается за счет того, что соответствие компании добровольным экологическим и социальным стандартам подтверждает независимая сторона. В случае нефинансовой отчетности – это практика заверения, или верификации отчетов. Ее объективность может быть оспорена в первую очередь экологическими и социальными организациями. Благодаря этому механизму добровольные международные стандарты ЭСО должны быть одинаково реализованы компаниями Нидерландов и Индонезии, США и Китая, Великобритании и России. Только при этом условии они будут обеспечивать высокую степень доверия и честность глобальной конкуренции.
Российские госкорпорации и госкомпании используют свои лоббистские возможности для отсрочки введения более высоких экологических стандартов. Сроки их введения неоднократно переносились. Это касается и 95-процентной утилизации нефтяного попутного газа, и стандартов евро-4 и евро-5 на моторное топливо. Необходима политическая воля, чтобы компании госсектора начали выполнять стандарты ЭСО. Это нужно и им самим — для повышения конкурентоспособности при выходе на международные рынки.
Узкий круг
Есть серьезные опасения, что в российских условиях добровольные механизмы ЭСО могут подвергнуться «коррозии», как подверглось госрегулирование. Институт нефинансовой отчетности уже начинает приобретать имитационные черты. Возникает риск, что он не получит необходимого общественного доверия. Это может поставить под сомнение весь инструментарий добровольных механизмов обеспечения ЭСО.
Стратегическая функция нефинансовой отчетности — создание доверительных рабочих отношений между компаниями и заинтересованными сторонами (стейкхолдерами). Это важно для улучшения корпоративного управления и социально-экологической ситуации в регионах присутствия компаний, для минимизации финансовых и репутационных рисков инвесторов и финансовых институтов. Чтобы нефинансовая отчетность выполняла эту функцию, к ее подготовке нужно привлекать как можно более широкий круг заинтересованных сторон.
Происходит прямо противоположное. В России круг заинтересованных лиц, участвующих в подготовке отчетов, сознательно сужается. Например, обсуждение нефинансового отчета «Роснефти» за 2008 год скорее напоминало отчет получателей социальных инвестиций компании перед ее руководством, чем отчет компании перед стейкхолдерами. Сама задача подготовки нефинансовой отчетности в России зачастую возложена на PR-службы компаний. Реже — на социальные подразделения (социальная политика рассматривается как довесок к рекламе), но почти никогда на стратегические.
Причина такой политики в том, что серьезного обсуждения отчетов никто и не ожидает. Доступ к процессу будет иметь заранее определенный узкий круг лиц, в том числе заинтересованных в получении средств, выделенных компанией на подготовку и сопровождение отчетности. Подготовкой нефинансовых отчетов в России занимается ограниченное число консалтинговых компаний, включая «большую четверку» аудиторов, которые остро конкурируют друг с другом за крупных клиентов.
Немногие компании решаются проводить предварительные слушания отчетов. А если и решаются, то отбирают участников из числа представителей облагодетельствованных организаций. Консультанты, готовящие отчетность, тоже вносят лепту в сужение количества участников процесса. Редкий положительный пример из этой области — проведение предварительных слушаний по отчету «Щуровского цемента». К диалогу приглашались представители власти, общественных организаций, руководители предприятий, входящих в санитарно-защитную зону микрорайона города.
Сомнительная верификация
Большинство российских компаний воспринимают нефинансовую отчетность как акцию, не влияющую на реальную стратегию деятельности компании. Это подтверждается тем, что по состоянию на середину 2010 года вообще не подвергались независимой проверке 40% нефинансовых отчетов. 36% проходили заверение с участием разных типов верификаторов (ученые, представители некоммерческих организаций, независимые наблюдательные комитеты). 10% отчетов имели профессиональное аудиторское заключение, лишь 14% применяли обе формы заверения.
Профессиональный аудит и общественное заверение — это разные вещи. Компании, выбравшие только профессиональный аудит, не получают отзывы заинтересованных сторон, что снижает доверие стейкхолдеров. К компаниям, отчеты которых широко обсуждались, у стейкхолдеров доверия больше. Эффективный инструмент заверения — это публикация заключений третьих сторон в открытом доступе (в отчете или на сайте компании). Общественное заключение по отчету может вырабатываться независимой экспертной или общественной организацией.
Важно обеспечивать сбалансированность участия заинтересованных сторон. Например, в совет по нефинансовой отчетности РСПП, который претендует на роль независимого органа общественной верификации, не входит ни один представитель экологической или социально-ориентированной организации (например, Общества защиты прав потребителей). Зато в него входят представители «узкого круга» компаний, которые занимаются и подготовкой и заверением отчетности на коммерческой основе (Ernst & Young, PricewaterhouseCoopers, «КСО — Русский центр», «АСИ-Консалтинг», «ЭНПИ Консалт»).
По сути, верификация отчетов советом РСПП направлена скорее на проверку формального следования процедурам, чем на верификацию содержания. Последнее особенно опасно в связи с тем, что аудиторские компании «большой четверки» в России осуществляют одновременно и финансовый аудит, и аудит нефинансовой отчетности. Это может негативно влиять на объективность всей процедуры. Ведь стоимость контрактов на аудит финансовой отчетности на порядок превышает стоимость контрактов на заверение нефинансовых отчетов.
Вызывает сомнение и процедура заверения, проводимая советом РСПП за закрытыми дверями. Хотя представители WWF России всегда активно участововали в обсуждении отчетов «Роснефти», они не были допущены на заверение отчета компании в 2010 году, хотя официально и высказали заинтересованность.
Существующая практика нефинансовой отчетности в России пока не приводит к уменьшению финансовых и репутационных рисков инвесторов. Публикация нефинансового отчета «Норильского никеля» не предотвратила рекомендации комитета по этике пенсионного фонда Норвегии об исключении его акций из портфеля фонда (август–октябрь 2009 года). Это было связано с тем, что деятельность компании влечет за собой выбросы неприемлемого количества двуокиси серы и тяжелых металлов.
Нефинансовая отчетность должна демонстрировать реальную динамику экологических показателей деятельности компаний. Пока же нефинансовые отчеты стали всего лишь инструментом взаимодействия крупнейших российских компаний с «узким кругом» заинтересованных сторон, получающих финансовый выигрыш от развития процесса. Действительно заинтересованным сторонам доступ к участию в процессе подготовки и верификации отчетности в России практически закрыт или ограничен, что приводит к обратному эффекту — росту недоверия между бизнесом и обществом.
Евгений Шварц, директор по природоохранной политике Всемирный фонд дикой природы (WWF) России
Лада Прогунова, координатор по экологизации рынков и инвестиций WWF России
Leave a Comment